Трансграничный углеродный налог: скачок цен и торговые войны?

Уже в 2023 году импортеры ряда товаров с наибольшим углеродным следом в их производстве при поставках в Евросоюз будут обязаны подавать отчеты, а к 2026 году ― платить трансграничный углеродный налог. Как эти меры скажутся на глобальной цепочке поставок, ценах на сырье, приведет ли налог к торговой войне, какие шаги может предпринять российский крупный бизнес.

Несмотря на энергетический кризис, а, скорее всего, благодаря ему, Евросоюз решил ускорить переход к т.н. «зеленой энергетике». Была поднята планка по сокращению выбросов парниковых газов с 40% до 55% к 2030 году; вместо 32% энергии, получаемой из ВИЭ к тому же году целевой показатель был повышен до 40%.


Достижение этих целей потребует дальнейшей реконструкции отраслей с высоким содержанием углеродных выбросов, что по логике будет означать увеличение цен для производителей на CO₂. То есть можно предположить, что, например, химическая продукция, идущая в том числе на экспорт в Россию, станет дороже.


Одним из механизмов новой политики европейских властей станет первый в мире трансграничный углеродный налог, который должен вступить в силу с 2026 года (отчитываться импортеры определенных категорий товаров будут уже с 2023 года). Никто особо не скрывает, что пошлина нужна для того чтобы защитить европейских производителей, вынужденных платить внутренний углеродный сбор (если в 2016 году цена за тонну CO₂ на рынке ЕС была 3 евро, в 2021 году она выросла почти до 70 евро).


В марте 2021 года Европейский парламент принял резолюцию о корректировке углеродных границ (CBAM), то есть одобрил введение налога на выбросы углерода для определенных товаров, импортируемых в ЕС. Мотивировка состояла в том, чтобы подтолкнуть другие страны, «менее амбициозные в плане борьбы с изменениями климата», принимать меры по снижению и компенсации выбросов парниковых газов, и взбодрить собственные отрасли, дав понять бизнесу, что перенос производств за пределы Евросоюза не решит их проблему.

Аргумент про «утечку углерода» от переноса производств за пределы ЕС кажется несостоятельным. Исследование 2018 года не обнаружило свидетельств того, что введение системы торговли квотами в Европе заставило хоть какой-то бизнес мигрировать.

В текущей версии трансграничная пошлина означает, что импортерам из ЕС придется покупать сертификаты на углерод по цене, которая была бы уплачена местным производителем, как если бы этот товар был произведен в пределах Европейского союза. Стоимость сертификатов будет плавающей, с привязкой к ценам на рынке углеродных кредитов ЕС. На первом этапе налог будет взиматься с ввоза железа, стали, алюминия, цемента, удобрений и электроэнергии. Если в стране-импортере действует внутренняя система налогообложения выбросов углекислого газа, ее товары будут освобождены от сбора, при условии наличия соглашения с Европейской комиссией.

Во всей это истории четко прослеживается политическая составляющая. Вводя импортную пошлину на углерод, руководство Евросоюза пытается принудить в первую очередь США и Китай к более жестким мерам по борьбе с изменениями климата. Возможно, Брюссель также старается убедить, например, Турцию, которая до сих пор не подписала Парижское соглашение.


Со стороны все это выглядит как «зеленый протекционизм». США, Китай, Индия, Бразилия, Южная Африка практически сразу же выразили свою обеспокоенность планами ЕС. Если европейцы окончательно согласуют трансграничную углеродную пошлину без консультаций со своими торговыми партнерами, у тех есть несколько вариантов ответа:

• Принять совместно или по отдельности ответные меры на импорт товаров из ЕС, или, допустим, собственный вариант CBAM, то есть налоги на выброс углерода (в США такой вариант рассматривается).
  
  
• Поставить барьер планам Евросоюза в виде соответствия новых норм международным торговым правилам, возможно инициировать спор со стороны ВТО.
  
  
• Договориться об исключениях с ЕС. По этому пути вполне могут пойти развивающиеся страны, ограничения на импорт продукции которых сильно ударит по их экономике (импортеры металлов из Африки).
  

Самый негативный сценарий ― торговая война ― выглядит и самым реалистичным. Эффект прочувствуют все, не только импортеры в страны Евросоюза, но и отрасли ЕС, использующие сырье и продукты, который будут облагаться новым налогом. Это изменит цепочки поставок в промышленности, автомобилестроении, строительстве, производстве бытовой техники и упаковки.


Эксперты BCG, например, подсчитали, что в среднем на производство одного автомобиля приходится 7 тонн выбросов CO₂, чуть менее половины из которых ― на сталь и алюминий. Если предположить, что в 2026 году средняя цена на тонну выбросов углерода будет 75 евро, сбор только за сталь и алюминий составит примерно 245 евро за метрическую тонну. Если бы вся цепочка поставок была включена, налог на выбросы углерода превышал бы 500 евро с авто.


Особенно сильное влияние новый налог окажет на сталелитейную промышленность. В Европе на ее долю приходится порядка 200 млн тонн выбросов CO₂ в год. Европейским производителям стали все это может обойтись в дополнительные 11 млрд евро в год, начиная с 2026 по 2030 год (если цена выбросов на рынке к этому времени приблизится к 100 евро).


Импортная сталь в Европе также очевидно станет дороже, в зависимости от углеродоемкости конкретных производств. BCG подсчитали, что цены на импортную сталь могут вырасти от 6% до 32%. Российским производителям налог обойдется в 144 евро за тонну, американским ― 102 евро.

Можно пофантазировать, как отреагирует бизнес на изменение цен и корректировку в цепочке поставок. Оптимисты из Евросоюза, вероятно, предполагают, что компании будут модернизировать производства с учетом климатической повестки, тщательно выбирать поставщиков сырья и товаров с минимальным углеродным следом. В реальности почти наверняка увеличение цен просто переложат на конечного потребителя.

Россия замыкает пятерку главных торговых партнеров Евросоюза. Российские компании планы по введению трансграничного налога восприняли на свой счет (на ЕС приходится почти половина нашего экспорта, в основном сырье).

Эксперты подсчитали, что данная инициатива обойдется бизнесу РФ в 3-5 млрд долларов в год. Это при расчетной цене 30 долларов за тонну выбросов. То есть итоговую сумму уже смело можно умножать в 2-2,5 раза.

Под действие налога попадет практически все, что Россия поставляет в Европейский союз. Потери производителей удобрений, согласно анализу Минпромторга, могут составить до полумиллиарда евро. Появилось даже мнение, что налог станет для российских экспортеров не просто ограничительным и приведет к снижению конкурентоспособности на рынке ЕС, но в какой-то мере и запретительным.


Существует ряд мер, которые могут помочь сократить издержки российских корпораций после введения европейского налога на выбросы. На уровне правительства необходимо:

1. Внедрить собственную национальную систему учета CO₂ (и шаги в этом направлении уже делаются), которая должна быть более-менее согласована с нормами ЕС.
   
   
2. Разработать систему тарификации углеродных выбросов (по сути, внутреннюю систему торговли квотами)
   
   
3. Обеспечить меры содействия декарбонизации производств (льготы, налоговые вычеты).
   
   

Мы уже писали о том, что оценка выбросов парниковых газов по странам ведется на основе устаревших международных методик. Хотя Парижское соглашение запрещает применение национальных методик для анализа баланса выбросов и поглощения CO₂, банальный учет лесного хозяйства, инвентаризация, организация мониторинга, могут изменить соотношение сил.


Внедрение собственной системы тарификации, торговли квотами, внутреннего карбонового налога (который, возможно, будет для бизнеса компенсирован государством за счет льгот и налоговых вычетов) поможет снизить импортную пошлину ЕС или вовсе ее исключить. Европейское положение о налоге на выбросы исключает двойное налогообложение.


Бизнес со своей стороны может ответить участием в климатических программах, инициативами по достижению углеродной нейтральности, которые пойдут в зачет при расчете импортной пошлины.


Есть веские сомнения, что трансграничный налог на выбросы углерода в Европе приведет к позитивным, заложенным в его идее, последствиям. С большой вероятностью одним из основных последствий станет «зеленый протекционизм», ответные меры торговых партнеров ЕС, то есть попросту торговые войны. Что ж, посмотрим.

Если материал оказался для вас полезным - поддержите проект и поделитесь записью!