В погоне за углеродной нейтральностью: как бизнес осваивает экологический рынок

«Углеродная нейтральность» ― пароль, открывающий компаниям двери к многомиллионным грантам, субсидиям, сердцам эко-ориентированных потребителей и инвесторов, к участию в статусных конференциях, к большому столу, на котором сегодня делится пирог нового рынка.


Не только отдельные страны, сотни коммерческих компаний заявили о целях достижения углеродной нейтральности в ближайшие десятилетия. Кто-то вообще уже получил этот статус: к весне 2021 года некоммерческая организация из Сан-Франциско Climate Neutral сертифицировала 230 брендов, в основном это кофейни, кондитерские, пивоварни и производители органического вина.

У термина «углеродная нейтральность» нет четкой дефиниции. Вот как его понимает оксфордский словарь: «состояние, при котором количество производимого углекислого газа сведено к нулю, или уравновешено действиями, защищающими окружающую среду». Официально для субъекта это означает достижение баланса между выбросами CO₂ и его поглощением из атмосферы. Улавливание и последующее хранение углекислого газа называют его секвестрацией. Основными естественными поглотителями являются почва, леса и океаны.

Самое интересное начинается, когда в игру вступает вторая часть, отвечающая за углеродный баланс ― компенсационные меры (carbon offsetting), те самые действия, защищающие среду. Здесь открывается простор для манипуляций.


Формально для достижения нейтральности вы должны снижать выбросы парниковых газов, связанные с вашей деятельностью. Они, согласно протоколу GHG, делятся на три класса:

На практике снижение выбросов ПГ и затраты на компенсационные меры считаются равнозначными в плане достижения баланса. То есть можно что-то сокращать (оптимизировать потребление электричества в офисах) и покупать углеродные кредиты, и с полным правом претендовать на звание компании высокой экологической культуры, быть углеродно нейтральным предприятием.

Cам механизм покупки и продажи углеродных кредитов появился в рамках реализации Киотского протокола (подписан в 1997 году, вступил в силу в 2005 году). Идея торговли квотами на выбросы принадлежит США, это, по сути, приватизация воздуха и превращение его в товар. Условно есть некая «норма загрязнения», если индустриальный субъект превышает ее, он может «докупить» нужные объемы у того, кто ее не израсходовал, чтобы не попасть под санкции.

Выбор компенсационных мер широк:

• инвестиции в возобновляемые источники энергии;
  
• инвестиции в энергоэффективность;
  
• покупка углеродных квот, углеродных кредитов;
  
• участие в компенсационных программах (высадка деревьев, закупка электроплит для бедных регионов, чистой питьевой воды и т.д.)

Есть биржа по торговле углеродными токенами. Можно выбрать провайдера с программой помощи жителям Гватемалы, Уганды и т.п., инвестировать в доставку электрических печей или установку солнечных батарей и на этом основании объявить себя углеродно нейтральной компанией.


В отчете Ecosystem Marketplace о добровольных углеродных рынках (есть еще обязательные рынки в ЕС, Великобритании, штате Калифорния для правительств и компаний, которые по закону должны компенсировать свои выбросы) говорится, что в 2021 году их объем достигнет рекордной отметки свыше 1 млрд долларов. Средневзвешенная цена кредитов от проектов лесного хозяйства и землепользования, которые сокращают выбросы или удаляют углерод из атмосферы, растет: 4,33 доллара за кредит в 2019 году, 5,60 долларов в 2020 и до 4,73 доллара за кредит в 2021 году.


Цены на кредиты на утилизацию отходов (от таких проектов, как улавливание метана на свалках или отведение органических отходов для компостирования) и кухонные плиты экологически чистого сжигания также подскочили в 2021 году по сравнению с уровнями 2020 года: на 42% для утилизации отходов и на 16% для чистых кухонных плит.


Новый рынок на миллиарды долларов, подчеркиваем ― добровольный, слабо зарегулированный. С крупными игроками в виде нефтегазовых компаний, банков и хедж-фондов. Это помимо уже привычных направлений зеленой энергетики и экологических программ. Например, в 2020 году в возобновляемую энергетику в мире было вложено 359 млрд долларов (336 млрд в 2019 году), больше, чем в добычу нефти и газа (326 млрд).

В Лондонском аэропорту Хитроу вы можете внести определенную сумму дополнительного сбора для посадки новых деревьев где-нибудь в Индонезии или Мексике, чтобы компенсировать свой «углеродный след» как пассажира, и лететь, не чувствуя угрызений совести. Авиакомпании, участвующие в подобных программах, уверены, что высадка деревьев или закупка энергосберегающих лампочек для африканской деревни помогают сделать их бизнес углеродно нейтральным, нивелировать выбросы от сжигания топлива.

Продукты и перелеты, которые продают под брендом «климатически нейтральный», однозначно оставляют углеродный след. Подобный маркетинг стимулирует рост их потребления и увеличивает выбросы. К эффективности компенсационных мер, якобы сделавших их нейтральными (в основном речь про высадку деревьев), есть множество вопросов.


Сама идея компенсации выбросов углекислого газа, лежащая в основе целей Net Zero, базируется на ряде мифов. Многие подобные программы связаны с возможностью улавливания CO₂ растительностью и почвой. Но емкость природных кладовых в любом случае ограничена и используется для хранения уже выделенного углекислого газа.


Ископаемое топливо является частью медленного углеродного цикла. Так называемые природные решения являются частью быстрого биологического цикла. То есть запасы CO₂ и его улавливание естественными источниками непостоянны. Утверждение, что леса (где, какие?) непрерывно поглощают углекислый газ и тем самым могут считаться хорошим вариантом углеродной компенсации ― крайне наивно.


В этом вопросе мы в следующих статьях разберемся более детально. Пока же можем привести цифры фундаментального исследования выбросов CO₂ канадскими лесами. Согласно отчету правительства Канады, начиная с 2002 года по 2017 год, они выбрасывают в атмосферу больше углекислого газа, чем поглощают (один из источников ― пожары).


Если посмотреть на описание компенсационных проектов, там указаны цифры предполагаемого сокращения выбросов CO₂ при их реализации (10, 100, 60, 90, 260, 730 тонн в год). Кто и как оценивает это положительное влияние на количество углекислого газа в атмосфере, по каким методичкам ― тоже разберемся.


Пока рассмотрим кейсы нефтегазовых компаний, заявления и планы которых по углеродной нейтральности, казалось, должны рассматривать под микроскопом. Ничего подобного. Вы не заметили, а некоторые компании уже поставляют «зеленые» газ и нефть.

Может ли нефтедобывающая компания стать углеродно нейтральной? Легко. В начале 2021 года индийская Reliance Industries (добывает нефть и управляет крупнейшим в мире нефтеперерабатывающим комплексом) заявила о поставке «первой в мире партии углеродно-нейтральной нефти», добыча, транспортировка и сжигания которой были компенсированы за счет неких сопутствующих проектов и частично углеродных кредитов.

В 2019-2020 гг. практически все крупные европейские и транснациональные нефтяные компании ― ВР, Shell, Royal Dutch, норвежская Equinor, французская Total, итальянская Eni, испанская Repsol, ведущие поставщики нефти из США ― обнародовали планы добиться в своей работе нулевой эмиссии парниковых газов к 2050 году. Быстрее, чем многие страны за пределами ЕС.


Например, европейский нефтяной гигант Shell уверен, что к указанном сроку он сможет достигнуть net zero как для себя, так и для всех продуктов, которые он поставляет на рынок. Компания хочет постепенно сокращать добычу нефти, расширять свой бизнес в сфере биотоплива, водорода и возобновляемых источников.

Летом 2021 года BP поставила первую партию сжиженного природного газа с нейтральным выбросом углерода на мексиканский терминал Energía Costa Azul. Shell осуществляет поставки СПГ с нулевым выбросом CO₂ с 2019 года.

Однако, если внимательно изучить планы таких компаний, большая часть обязательств по сокращению выбросов приходится на последнее десятилетие между 2040 и 2050 годами. Декларативные заявления, возможно, удовлетворили экологически настроенных инвесторов, но кардинальные изменения отложены во времени, для этого просто нет соответствующих технологий, а те, что есть, слишком дороги.


Transition Pathway Initiative (инициатива глобальных инвесторов по оценке готовности компаний к переходу к низкоуглеродной экономике) проанализировала планы 6 европейских нефтедобывающих компаний и нашла их амбициозными, но в нынешнем виде не способными внести существенный вклад в борьбу с глобальным изменением климата. Цели по снижению выбросов в основном касаются лишь части бизнес-модели компаний. Речь о выбросах 1 и 2 категорий ― парниковых газов, выделяемых при добыче топлива и использовании электричества и тепла в офисах (это 10% углеродного следа Big Oil). Про выбросы 3-й категории (ПГ при сжигании потребителями) осторожно упоминают лишь BP, Total и Repsol.


Претензии не только климатических активистов, но и экспертов МЭА, состоят в том, что отсутствуют стандарты оценки и мониторинга, прозрачность в отчетах и проверке выбросов парниковых газов для отрасли. Грубо говоря, никому не понятно, из чего вычли и что прибавили, объявляя сырьевую поставку углеродно нейтральной. Компании, насколько можно судить, используют разные оценочные критерии в своих отчетах и прогнозах. Никакой проверки третьей стороной не существует.

Показательный пример ― решение регулятора в Нидерландах, которое признало кампанию Shell «Drive CO2 neutral» вводящей в заблуждение потребителей. Экологическая акция предусматривала, что клиенты автозаправок могут заплатить дополнительный сбор за топливо и компенсировать выбросы (деньги якобы шли на компенсационные решения типа посадки деревьев). Компания не убедила суд, что эффект от переплаты за бензин существует, а ее расчеты основаны на данных исследований.

Почти все нефтегазовые компании в своих планах по переходу к углеродной нейтральности полагаются на «природные решения», то есть углеродные кредиты. За исключением, возможно, BP, которая специально этот момент уточнила и поставила в планы сокращение добычи углеводородов на 40% уже в этом десятилетии.


Вероятно, что все эти «природные решения» для компенсации выбросов CO₂ (сохранение лесов, высадка деревьев, электроплиты для бедных регионов, консервация свалок), мягко скажем, сильно переоценены, если вообще работают на стабилизацию климата. Но уже есть миллиардный рынок углеродных кредитов с огромным потенциалом роста. Хорошая новость для тех, кто ищет, на чем заработать, сомнительная, видимо, для планеты в целом.

Если материал оказался для вас полезным - поддержите проект и поделитесь записью!